Я вернулась в Питер в первых числах сентября и мгновенно нашла работу реставратора. Работа временная, оплата почасовая - я подумала, что это как раз то, что надо: заработаю нужную сумму и сразу же уеду. Нужно было реставрировать лепнину на одном из старинных домов Петроградской стороны. Работа состояла в основном из шпатлевания и затирания поверхности шкуркой. Вскоре я обнаружила, что у меня вполне неплохо получается. Но это была далеко не самая легкая работа. Да и условия труда на объекте оставляли желать лучшего: бригада в основном состояла из узбеков, которые, как видели мня, сразу же пытались познакомиться или, еще хуже, посвататься. Самым дурацким было то, что туалет находился внизу, на улице, а я работала на четвертом этаже и каждый раз приходилось с выпученными глазами стремительно ползти по лесам вниз. Ум же от этой монотонной ручной работы просто бесился. Но все это было бы не страшно, если б не приходилось работать совершено без выходных, каждый день до восьми вечера. Поджимали сроки и прораб настаивала на сверхурочных, которые выше оплачивались. Я не могла не согласиться, ведь это как раз соответствовало моим планам — заработать денег в самые короткие сроки. Проработав в таком режиме 10 дней, я поняла, что больше этого не выдержу и ушла, не дождавшись сдачи объекта. Я должна была получить 15 тысяч рублей, что, конечно, не очень много, но по моим представлениям этого вполне должно было хватить для моего сурового, аскетичного путешествия. Но я их не получила.
Не получила их ни через неделю, ни через две, как обещала прораб, ни даже через три. Все это время я звонила ей, она говорила, что деньги пока не перечислили из-за того, что мы задержали со сдачей объекта, а потом и вовсе перестала брать трубку. Я даже съездила туда, к месту моих нелегких трудов, чтобы хоть что-нибудь выяснить. Но там никого больше не было — реставраторы уже закончили свою работу. В этот момент я поняла, что меня просто-напросто кинули.
Позже я узнала, что на стройках подобное не редкость. О как горько было чувствовать себя обманутой, осознавать, что трудилась зря, что зря потеряла свое время силы и здоровье! Я написала прорабу гневное смс, обвиняя ее в присвоении моей зарплаты. В ответ она перезвонила, сказав, что тоже еще ничего не получала. Я уже совсем не верила в то, что когда-нибудь увижу свои заработанные кровью и потом денюжки, но все же оставила маме телефон прораба, и просила позванивать ей иногда, когда я уеду. И вдруг, спустя три месяца, будучи уже в Узбекистане, я получаю от мамы смс, что моя з/п, величиною ровно в 15 тысяч у меня на карте! Сказать, что это было приятной неожиданностью, было бы мало. Как раз в то время я, замечая как быстро расходуются мои средства, начала осознавать, что их не хватит на весь путь. Поэтому та запоздалая зарплата стала для меня тогда настоящим подарком судьбы!
(Божественная Своевременность — это круто!)
Но тогда я еще об этом не знала и следующие после работы две недели провела дома в болезни и депрессии, иногда переходящей в панику. Еще во время работы на реставрациях на ноге появился странный прыщик, он вырастал все больше и больше, но я не обращала на него особого внимания, до тех пор пока воспаление не охватило пол бедра. Тогда я по-настоящему испугалась, и поняв, что это фурункул, наконец стала его лечить. Болезнь проходила очень тяжело, из-за несвоевременно позднего лечения: несколько дней был жар и слабость, нога болела так, что невозможно было сидеть, но главное — было панически страшно. Выглядело все это ужасно: дыра, шириной с мой большой палец, глубиной тоже, примерно с палец, из которой на протяжение двух недель в огромном количестве сочился гной. Я очень боялась заражения крови, боялась потерять ногу, но несмотря на это, все равно не обращалась к врачам, уже давно разочаровавшись в их подходе и методах. Я лечилась народными способами: очень хорошо действовали, сильно вытягивая гной, печеная луковица и лепешки из теста с медом и желтком. Не знаю, почему мне в голову не пришло в дополнение к этому воспользоваться антибиотиками, ведь это могло существенно укоротить период болезни и предотвратить рецидивы. Но антибиотики я тоже не любила.
В итоге, как только дырка заросла, рядом с ней появился новый маленький прыщик, который очень быстро прошел, поскольку лечение на этот раз началось незамедлительно. Некоторое время меня ничего не беспокоило, и я даже успела сгонять (конечно же автостопом) на нашу подмосковную поляну на праздник осеннего равноденствия. Но возвращаясь, поймала сквозняк в кабине фуры. Новый фурнкул возник за ухом в том самом месте, куда накануне дул холодный ветер. Он был не таким большим и болезненным, как первый, но был опасен тем, что располагался на голове. Фурункулез — болезнь довольно опасная, а если неправильно ее лечить и не соблюдать определенных правил в диете и образе жизни, то она может затянуться на многие-многие месяцы. Переохлаждения и сквозняки, а так же сладости — это как раз то самое, что ей необходимо для жизни.
После жизни на поляне, где всегда был недостаток сладкого, а может быть, еще и как следствие дикши (я слышала подобные истории от гуру братьев), у меня появилась непреодолимая, какая-то болезненная тяга к сладостям. Я ела и ела, и не могла остановиться, ела все, что только попадалось: конфетки, шоколадки, халву, пирожные. Это прибавляло радости лишь на считанные минуты, а затем становилось еще хуже прежнего: невыносимо грустно, одиноко и гнетуще тоскливо; и снова хотелось зажевать это чувство шоколадом. Разумеется, я сильно прибавила в весе. Я знала, что с такой болезнью — это наихудшая диета, и очень злилась на себя за то, что никак не могла справиться с этой страстью.
Все это страшно выматывало меня физически, эмоционально и психически. Начало путешествия отдалялось, становясь все призрачней - не было ни денег, ни возможности их заработать: не стану же я разгуливать по городу с гнойной раной за ухом, тем более, что перевязки нужно было делать каждые 4 часа, а больное место строго держать в тепле. Но от всех этих препятствий еще больше хотелось осуществить мечту, стало даже казаться, что не будет никакого смысла в моей жизни, если я сейчас же этого не сделаю. И пусть я разобьюсь в лепешку, но уеду отсюда!
Затем было затишье и целых три недели фурункулы не появлялись и я уже было успела подумать, что все закончилось. Как только началось выздоровление, я снова пошла работать. Почему-то мне все казалось, что нужна какая-то заведомо временная работа, где платят сразу же, такую можно найти легко и быстро. Я пошла раздавать листовки у ближайшего метро. Раздавала по нескольку часов в день в течение недели, потом поехала за оплатой. А офис закрыт, и трубку никто не снимает. И снова кинули, и снова на те же грабли... Было до слез обидно, но уже не так сильно, как в прошлый раз.
Параллельно с этим два раза в неделю я разносила по своему району визитки компьютерной мастерской, их нужно было прикреплять к двери, подсовывая под домофон. Работа эта была не менее отстойная, чем предыдущие две, однако достоинство ее заключалось в том, что здесь мне впервые без проблем выплатили зарплату. Унылые серые кварталы, непогода, злобно орущие из окон бабки, дворники, консьержки и охранники, постоянный страх, что вот-вот сейчас кто-то выйдет из подъезда и начнет меня гнобить. Однажды я попала под такой сильный ливень, что вымокла с головы до ног, и пришлось прервать свою спамерскую деятельность. Проработав так три недели, я изучила все дворы своего района, успев их к тому же возненавидеть. И сейчас до сих пор, когда прохожу мимо этих злосчастных пятиэтажек, нет-нет да и сожмется сердце болью воспоминаний о тех днях.
Но это было еще не все. Наверное, чтобы окончательно себя добить, я нашла еще ночную работу на инвентаризациях крупных супермаркетов. Целую ночь нужно было тупо пересчитывать весь товар в магазине, я много ошибалась, и зарплата поэтому была не слишком велика, но по крайней мере мне ее полностью выплатили. Это происходило примерно раз в неделю, начиналось в 9 вечера и заканчивалось в 9 утра, когда уже часа два к ряду совершенно невыносимо хотелось спать.
Так, в течение двух месяцев, я сменила четыре ужасных работы. Это были четыре самых идиотских и самых тяжелых работы в моей жизни. С момента моего возвращения в Питер прошло почти два месяца, когда мне, наконец удалось скопить несчастных полтыщи баксов.
За то в течение этих двух месяцев у меня было предостаточно времени, чтобы изучить карту, разработать маршрут, перелопатив весь русско и англоязычный интернет на предмет каких-либо сведений о визах. Самым непростым оказалось найти попутчика. Попутчик был абсолютно необходим, поскольку я планировала путешествие через Афганистан и Пакистан. Я разместила объявление на форуме "русский бэкпэкер" и в какой-то группе вконтакте по автостопу. К моему удивлению, отклик был огромным: множество людей со всей страны писали мне, обещая приехать как-нибудь в Питер, чтобы познакомиться. Но все это мне не подходило: нужен был кто-то, кто живет рядом, чтобы мы могли увидеть друг друга, кто-то кто готов выезжать прямо сейчас. В конце-концов нашелся Славик из Питера. Он был довольно мил и жизнерадостен, на год моложе меня и совершенно неопытен в путешествиях, но зато полон решимости и готов был ехать хоть на следующей неделе. Вышло даже так, что уже я стала задерживать наш отъезд своей незаконченной работой и длительными сборами. Не вытерпев, он поехал погостить к родителям в Подмосковье, где и решено было встретиться.
Дорабатывая последние дни, я предавалась сладкому предвкушению скорого избавления ото всех моих трудовых мучений. Уже ощутимо приближался день отъезда, когда во время третьей и последней инвентаризации, меня вновь слегка просквозило. Через день или два на бедре возник маленький, но зловещий прыщик. Я конечно, знала, что это означает, но теперь больше ничто не могло меня остановить — к тому моменту я уже начала собирать рюкзак, а попутчик нетерпеливо дожидался меня в Москве.
Я вспомнила иcторию одного хипана, работавшего в моей реставрационной бригаде, о том, как он вылечил другу фурункул, поставив на него банку. Тогда с недоверчивой усмешкой я лишь пожала плечами в ответ на его историю. Как можно хоть в чем-то доверять человеку, который зовет себя Ацетоном??? Но сейчас, в момент решительного отчаяния, я готова была на все ради избавления от этого ненавистного гнойника. Ведь мне, во что бы то ни стало, нужно было выезжать прямо сейчас, иначе наступила бы зима, и было б уже слишком поздно.
Никогда раньше я не ставила банки, и потому в первый раз у меня ничего не получилось - банка была недостаточно прогрета. За то во второй раз я разогрела ее даже слишком хорошо: стекло по краям раскалилось, банка присосалась отлично, однако кожу сильно жгло. Но я терпела, ибо готова была вытерпеть что угодно, лишь бы уничтожить эту тварь прямо сейчас. Через некоторое время сняла банку, однако фурнкул был на месте, целёхонький. В добавок, теперь его опоясывало ровное ярко-розовое кольцо выжженной стеклом кожи.
Я знала, что нельзя выходить в путь с такой болячкой, что это опасно. Я знала, что будет очень тяжело. Но что я могла поделать? Рюкзак был почти собран, попутчик торопил, обратного пути больше не было. Я не могла вот так взять и распрощаться со своей мечтой из-за какого-то там прыща! Конечно же, любой здравомыслящий человек перенес бы путешествие на весну. Сейчас очевидно, что такое решение имело только плюсы: я бы вылечилась от болезни, восстановила бы силы, подзаработала денег, более детально разработала маршрут, имела б время выбрать наиболее подходящего попутчика, а главное, не мерзла бы в снегах! Но я не здравомыслящий человек.
Сейчас или никогда! Возможность такой долгой отсрочки даже не приходила в голову. Меня волновало лишь то, чтобы ни в коем случае не остаться здесь на зиму; ибо это означало только одно — депрессию. Да и к тому же, я очень хотела встретить бабаджи и вбила себе в голову, что непременно должна оказаться в Индии к марту (будто бы это было единственной возможностью его увидеть), когда он собирался устраивать для нас какой-то семинар. Поэтому я просто добавила в свой рюкзак бинты и повязки, мазь вишневского, перекись водорода и чудодейственные медовые лепешки. И, конечно, решила ничего не говорить об этом маме, ее бы точно хватил инфаркт.
Не получила их ни через неделю, ни через две, как обещала прораб, ни даже через три. Все это время я звонила ей, она говорила, что деньги пока не перечислили из-за того, что мы задержали со сдачей объекта, а потом и вовсе перестала брать трубку. Я даже съездила туда, к месту моих нелегких трудов, чтобы хоть что-нибудь выяснить. Но там никого больше не было — реставраторы уже закончили свою работу. В этот момент я поняла, что меня просто-напросто кинули.
Позже я узнала, что на стройках подобное не редкость. О как горько было чувствовать себя обманутой, осознавать, что трудилась зря, что зря потеряла свое время силы и здоровье! Я написала прорабу гневное смс, обвиняя ее в присвоении моей зарплаты. В ответ она перезвонила, сказав, что тоже еще ничего не получала. Я уже совсем не верила в то, что когда-нибудь увижу свои заработанные кровью и потом денюжки, но все же оставила маме телефон прораба, и просила позванивать ей иногда, когда я уеду. И вдруг, спустя три месяца, будучи уже в Узбекистане, я получаю от мамы смс, что моя з/п, величиною ровно в 15 тысяч у меня на карте! Сказать, что это было приятной неожиданностью, было бы мало. Как раз в то время я, замечая как быстро расходуются мои средства, начала осознавать, что их не хватит на весь путь. Поэтому та запоздалая зарплата стала для меня тогда настоящим подарком судьбы!
(Божественная Своевременность — это круто!)
Но тогда я еще об этом не знала и следующие после работы две недели провела дома в болезни и депрессии, иногда переходящей в панику. Еще во время работы на реставрациях на ноге появился странный прыщик, он вырастал все больше и больше, но я не обращала на него особого внимания, до тех пор пока воспаление не охватило пол бедра. Тогда я по-настоящему испугалась, и поняв, что это фурункул, наконец стала его лечить. Болезнь проходила очень тяжело, из-за несвоевременно позднего лечения: несколько дней был жар и слабость, нога болела так, что невозможно было сидеть, но главное — было панически страшно. Выглядело все это ужасно: дыра, шириной с мой большой палец, глубиной тоже, примерно с палец, из которой на протяжение двух недель в огромном количестве сочился гной. Я очень боялась заражения крови, боялась потерять ногу, но несмотря на это, все равно не обращалась к врачам, уже давно разочаровавшись в их подходе и методах. Я лечилась народными способами: очень хорошо действовали, сильно вытягивая гной, печеная луковица и лепешки из теста с медом и желтком. Не знаю, почему мне в голову не пришло в дополнение к этому воспользоваться антибиотиками, ведь это могло существенно укоротить период болезни и предотвратить рецидивы. Но антибиотики я тоже не любила.
В итоге, как только дырка заросла, рядом с ней появился новый маленький прыщик, который очень быстро прошел, поскольку лечение на этот раз началось незамедлительно. Некоторое время меня ничего не беспокоило, и я даже успела сгонять (конечно же автостопом) на нашу подмосковную поляну на праздник осеннего равноденствия. Но возвращаясь, поймала сквозняк в кабине фуры. Новый фурнкул возник за ухом в том самом месте, куда накануне дул холодный ветер. Он был не таким большим и болезненным, как первый, но был опасен тем, что располагался на голове. Фурункулез — болезнь довольно опасная, а если неправильно ее лечить и не соблюдать определенных правил в диете и образе жизни, то она может затянуться на многие-многие месяцы. Переохлаждения и сквозняки, а так же сладости — это как раз то самое, что ей необходимо для жизни.
После жизни на поляне, где всегда был недостаток сладкого, а может быть, еще и как следствие дикши (я слышала подобные истории от гуру братьев), у меня появилась непреодолимая, какая-то болезненная тяга к сладостям. Я ела и ела, и не могла остановиться, ела все, что только попадалось: конфетки, шоколадки, халву, пирожные. Это прибавляло радости лишь на считанные минуты, а затем становилось еще хуже прежнего: невыносимо грустно, одиноко и гнетуще тоскливо; и снова хотелось зажевать это чувство шоколадом. Разумеется, я сильно прибавила в весе. Я знала, что с такой болезнью — это наихудшая диета, и очень злилась на себя за то, что никак не могла справиться с этой страстью.
Все это страшно выматывало меня физически, эмоционально и психически. Начало путешествия отдалялось, становясь все призрачней - не было ни денег, ни возможности их заработать: не стану же я разгуливать по городу с гнойной раной за ухом, тем более, что перевязки нужно было делать каждые 4 часа, а больное место строго держать в тепле. Но от всех этих препятствий еще больше хотелось осуществить мечту, стало даже казаться, что не будет никакого смысла в моей жизни, если я сейчас же этого не сделаю. И пусть я разобьюсь в лепешку, но уеду отсюда!
Затем было затишье и целых три недели фурункулы не появлялись и я уже было успела подумать, что все закончилось. Как только началось выздоровление, я снова пошла работать. Почему-то мне все казалось, что нужна какая-то заведомо временная работа, где платят сразу же, такую можно найти легко и быстро. Я пошла раздавать листовки у ближайшего метро. Раздавала по нескольку часов в день в течение недели, потом поехала за оплатой. А офис закрыт, и трубку никто не снимает. И снова кинули, и снова на те же грабли... Было до слез обидно, но уже не так сильно, как в прошлый раз.
Параллельно с этим два раза в неделю я разносила по своему району визитки компьютерной мастерской, их нужно было прикреплять к двери, подсовывая под домофон. Работа эта была не менее отстойная, чем предыдущие две, однако достоинство ее заключалось в том, что здесь мне впервые без проблем выплатили зарплату. Унылые серые кварталы, непогода, злобно орущие из окон бабки, дворники, консьержки и охранники, постоянный страх, что вот-вот сейчас кто-то выйдет из подъезда и начнет меня гнобить. Однажды я попала под такой сильный ливень, что вымокла с головы до ног, и пришлось прервать свою спамерскую деятельность. Проработав так три недели, я изучила все дворы своего района, успев их к тому же возненавидеть. И сейчас до сих пор, когда прохожу мимо этих злосчастных пятиэтажек, нет-нет да и сожмется сердце болью воспоминаний о тех днях.
Но это было еще не все. Наверное, чтобы окончательно себя добить, я нашла еще ночную работу на инвентаризациях крупных супермаркетов. Целую ночь нужно было тупо пересчитывать весь товар в магазине, я много ошибалась, и зарплата поэтому была не слишком велика, но по крайней мере мне ее полностью выплатили. Это происходило примерно раз в неделю, начиналось в 9 вечера и заканчивалось в 9 утра, когда уже часа два к ряду совершенно невыносимо хотелось спать.
Так, в течение двух месяцев, я сменила четыре ужасных работы. Это были четыре самых идиотских и самых тяжелых работы в моей жизни. С момента моего возвращения в Питер прошло почти два месяца, когда мне, наконец удалось скопить несчастных полтыщи баксов.
За то в течение этих двух месяцев у меня было предостаточно времени, чтобы изучить карту, разработать маршрут, перелопатив весь русско и англоязычный интернет на предмет каких-либо сведений о визах. Самым непростым оказалось найти попутчика. Попутчик был абсолютно необходим, поскольку я планировала путешествие через Афганистан и Пакистан. Я разместила объявление на форуме "русский бэкпэкер" и в какой-то группе вконтакте по автостопу. К моему удивлению, отклик был огромным: множество людей со всей страны писали мне, обещая приехать как-нибудь в Питер, чтобы познакомиться. Но все это мне не подходило: нужен был кто-то, кто живет рядом, чтобы мы могли увидеть друг друга, кто-то кто готов выезжать прямо сейчас. В конце-концов нашелся Славик из Питера. Он был довольно мил и жизнерадостен, на год моложе меня и совершенно неопытен в путешествиях, но зато полон решимости и готов был ехать хоть на следующей неделе. Вышло даже так, что уже я стала задерживать наш отъезд своей незаконченной работой и длительными сборами. Не вытерпев, он поехал погостить к родителям в Подмосковье, где и решено было встретиться.
Дорабатывая последние дни, я предавалась сладкому предвкушению скорого избавления ото всех моих трудовых мучений. Уже ощутимо приближался день отъезда, когда во время третьей и последней инвентаризации, меня вновь слегка просквозило. Через день или два на бедре возник маленький, но зловещий прыщик. Я конечно, знала, что это означает, но теперь больше ничто не могло меня остановить — к тому моменту я уже начала собирать рюкзак, а попутчик нетерпеливо дожидался меня в Москве.
Я вспомнила иcторию одного хипана, работавшего в моей реставрационной бригаде, о том, как он вылечил другу фурункул, поставив на него банку. Тогда с недоверчивой усмешкой я лишь пожала плечами в ответ на его историю. Как можно хоть в чем-то доверять человеку, который зовет себя Ацетоном??? Но сейчас, в момент решительного отчаяния, я готова была на все ради избавления от этого ненавистного гнойника. Ведь мне, во что бы то ни стало, нужно было выезжать прямо сейчас, иначе наступила бы зима, и было б уже слишком поздно.
Никогда раньше я не ставила банки, и потому в первый раз у меня ничего не получилось - банка была недостаточно прогрета. За то во второй раз я разогрела ее даже слишком хорошо: стекло по краям раскалилось, банка присосалась отлично, однако кожу сильно жгло. Но я терпела, ибо готова была вытерпеть что угодно, лишь бы уничтожить эту тварь прямо сейчас. Через некоторое время сняла банку, однако фурнкул был на месте, целёхонький. В добавок, теперь его опоясывало ровное ярко-розовое кольцо выжженной стеклом кожи.
Я знала, что нельзя выходить в путь с такой болячкой, что это опасно. Я знала, что будет очень тяжело. Но что я могла поделать? Рюкзак был почти собран, попутчик торопил, обратного пути больше не было. Я не могла вот так взять и распрощаться со своей мечтой из-за какого-то там прыща! Конечно же, любой здравомыслящий человек перенес бы путешествие на весну. Сейчас очевидно, что такое решение имело только плюсы: я бы вылечилась от болезни, восстановила бы силы, подзаработала денег, более детально разработала маршрут, имела б время выбрать наиболее подходящего попутчика, а главное, не мерзла бы в снегах! Но я не здравомыслящий человек.
Сейчас или никогда! Возможность такой долгой отсрочки даже не приходила в голову. Меня волновало лишь то, чтобы ни в коем случае не остаться здесь на зиму; ибо это означало только одно — депрессию. Да и к тому же, я очень хотела встретить бабаджи и вбила себе в голову, что непременно должна оказаться в Индии к марту (будто бы это было единственной возможностью его увидеть), когда он собирался устраивать для нас какой-то семинар. Поэтому я просто добавила в свой рюкзак бинты и повязки, мазь вишневского, перекись водорода и чудодейственные медовые лепешки. И, конечно, решила ничего не говорить об этом маме, ее бы точно хватил инфаркт.
Комментариев нет:
Отправить комментарий